В этом выпуске обсуждаем криминальные группировки Казани. Знали ли вы, что в 80-е годы в Казани существовало около сотни преступных организаций? «Голос Америки» даже проводил параллели между столицей советской Татарии и Чикаго 30-х годов, и это было не преувеличением: в Советском Союзе, где бандитизм считался побежденным, днем по улицам бегали вооруженные люди в масках и стреляли в милицейские автомобили.

Почему именно в Казани возникли эти группировки? Почему правоохранительные органы не могли их поймать? Сколько жизней унесли криминальные войны в 90-е годы? И что произошло с их лидерами сейчас? В этой запутанной истории мне помогли разобраться Сергей Антипов, которого называют лидером одной из первых казанских группировок, бывший сотрудник уголовного розыска Александр Аввакумов и Роберт Гараев, автор книги «Слово пацана».

В этом выпуске обсуждаем криминальные группировки Казани. Знали ли вы, что в 80-е годы в Казани существовало около сотни преступных организаций? «Голос Америки» даже проводил параллели между столицей советской Татарии и Чикаго 30-х годов, и это было не преувеличением: в Советском Союзе, где бандитизм считался побежденным, днем по улицам бегали вооруженные люди в масках и стреляли в милицейские автомобили.

Почему именно в Казани возникли эти группировки? Почему правоохранительные органы не могли их поймать? Сколько жизней унесли криминальные войны в 90-е годы? И что произошло с их лидерами сейчас? В этой запутанной истории мне помогли разобраться Сергей Антипов, которого называют лидером одной из первых казанских группировок, бывший сотрудник уголовного розыска Александр Аввакумов и Роберт Гараев, автор книги «Слово пацана».

Игорь Иртышов — один из самых жутких российских серийных преступников 90-х. Его жертвами становились дети: в своих нападениях он проявлял садизм и зверские методы, нередко оставляя жертв травмированными навсегда. Он маскировался под обычного работника и даже занимался проституцией, но когда его фоторобот стал узнаваем, Иртышов был вынужден бежать. Ловля и разоблачение стали сложным и драматичным процессом, где ключевую роль сыграли не столько полиция, сколько один из его знакомых, решивший действовать. В конце концов, его признали вменяемым и приговорили к пожизненному заключению — но тёмный след его преступлений продолжает привлекать внимание исследователей криминалистики.

В этой истории мы рассмотрим женщин, совершивших серию преступлений. Действительно ли такие случаи существуют? Почему их значительно меньше по сравнению с мужчинами? Какие мотивы ими движут? Особое внимание уделим делу Марии Петровой, которую считают почти единственной женщиной-убийцей в современной российской криминологии. Почему ее действия сравнивают с поведением мужчин-убийц? Каковы были ее причины для нападения на мужчин? И по какой причине Петрова избежала тюремного заключения?

Андрей Чикатило вошёл в историю как один из самых страшных преступников XX века. Его имя стало символом ужаса, страха и шока для целой страны. Годы поисков, многочисленные ошибки следствия и общественная паника сделали это дело одним из самых громких и мрачных в советской криминальной истории.

В этой истории мы рассмотрим женщин, совершивших серию преступлений. Действительно ли такие случаи существуют? Почему их значительно меньше по сравнению с мужчинами? Какие мотивы ими движут? Особое внимание уделим делу Марии Петровой, которую считают почти единственной женщиной-убийцей в современной российской криминологии. Почему ее действия сравнивают с поведением мужчин-убийц? Каковы были ее причины для нападения на мужчин? И по какой причине Петрова избежала тюремного заключения?

Андрей Чикатило вошёл в историю как один из самых страшных преступников XX века. Его имя стало символом ужаса, страха и шока для целой страны. Годы поисков, многочисленные ошибки следствия и общественная паника сделали это дело одним из самых громких и мрачных в советской криминальной истории.

Вольная выдержка из криминальной российской хроники середины XIX века: в Москве зарезали двух старух. В Тульской губернии произошла серия поджогов деревенской усадьбы. Убили ростовщика — вновь в Москве.

Эти сухие сюжеты неслучайно заставляют вспомнить романы Федора Достоевского. Публика середины прошлого столетия приходила в ужас, слушая заседания судов. Писатель читал газеты своего времени, изучал стенограммы судебных дел и сам в юности был осужден по «делу петрашевцев». Но этот документальный сериал — не о нем. «Дело Достоевского» рассказывает о судебных процессах, участники которых вызывали бурные дискуссии в прессе, становились прототипами известных героев писателя и вдохновляли его на работу с реальным материалом. Достоевский сделал рядовые новостные заметки не только историей, но и отправными точками для большой литературы.

Музыка: Иван Прокофьев

Триллер о сектах — вырваться невозможно. Читают Дмитрий Полонский и Саша Сулим
Ника не любит говорить о своем детстве. Ее отец был главой тоталитарной секты и держал в страхе весь город. Он умер, когда Нике исполнилось двенадцать, но эхо тех преступлений преследует ее до сих пор
Много лет спустя Ника возвращается в родной Староалтайск и узнает, что в городе мало что изменилось. Девушки-сектантки исчезают снова, их находят уже мертвыми, говорят, что они покончили с собой. Еще кто-то следит за Никой и присылает зашифрованные сообщения. Но как доказать, что это происходит на самом деле, когда все вокруг считают Нику сумасшедшей? И верит ей только Рома, у которого без вести пропала сестра.

В тридцать с лишним лет переехав в Нью-Йорк по причине романтических отношений, Оливия Лэнг в итоге оказалась одна в огромном чужом городе. Этот наипостыднейший жизненный опыт завораживал ее всё сильнее, и она принялась исследовать одинокий город через искусство. Разбирая случаи Эдварда Хоппера, Энди Уорхола, Клауса Номи, Генри Дарджера и Дэвида Войнаровича, прославленная эссеистка и критик изучает упражнения в искусстве одиночества, разбирает его образы и социально-психологическую природу отчуждения. Человечный, дерзкий и глубоко проникновенный «Одинокий город» — книга о пространствах между людьми, о вещах, которые соединяют людей, о сексуальности, нравственности и чудодейственных возможностях искусства. Это исследование неведомого и чарующего состояния, оторванного от обширного материка человеческого жизненного опыта, но глубинно присущего жизни как таковой.