Митяню был известен в деревне как постоянный житель. Он часто встречался со всеми, носил удочки через плечо и ходил в болотных сапогах. Иногда он ловил рыбу с мужиками из леспромхоза, иногда встречался на элеваторе. Он также возил бидоны с молоком с фермы вместе с Палычем или помогал на водокачке на станции. Иногда он просто сидел на завалинке, зажигая сигарету и освещая своё лицо.

А как понять, нагулялся мужчина или нет, чтобы остепениться и жить семейной жизнью? А может ли решить мужчина, что он не нагулялся, пробыв в браке больше 10 лет? История Петра показывает, что всё возможно, даже то, что, казалось бы, не должно было произойти. А поступки Любы доказывают, что главное оружие настоящей женщины – мудрость.

— Голки! Голки! Лучший голки для примус! Покупаем голки!
В грязном брезентовом плаще, скроенном из лоскутов старой военной палатки, шаркая обрезанными по щиколотку остатками армейских сапог по грязным лужам он прошивал своим маршрутом стройные ряды барахольщиков, как иголка с суровой ниткой в руках швеи прошивает толстый ватин фуфайки, сердито бормоча свой клич, который иногда перекрывал гудящий базар, жировавший по пятницам в небольшой Севериновке. Он крутился в толпе целый день, но успевал продать две-три, а если повезет, то и четыре иголки, которыми хозяйки снимали нагар со своих примусов, в сердцах поминая полоумного Лемареса, чей товар гнулся и ломался с третьей попытки воткнуть его в нагоревшую сажу.

«Что же случилось со мной? Да то же, что рано или поздно случается с каждым гостем земли: я умер по изжитию довольно долгого и трудного, как у всех моих соотечественников, но не ужасного и трагичного, что тоже не редкость, существования, затем …очнулся и обрел новое место в мире, уже просуществовав в нем бессознательно то время, какое надо, чтобы из икринки вылупился головастик, вырос, оформился в хвостатое дитя, выбрался на берег, сбросил хвост, подрос и уже взрослой особью вдруг осознал свой новый образ».

Стеклянные двери. Он всегда боялся их разбить.
Входил и осторожно придерживал: не хлопал, - лелеял, ласкал. Успокаивал.
Он всегда и всех успокаивал.

О чем бы ни писала Щербакова, все ее «истории» воспринимаются очень лично и серьезно. Как будто каждая из них произошла на самом деле: приехала в Москву Маша Передреева за легкими деньгами, а в итоге ребеночка родила, полюбил Ромка одноклассницу Юльку – и вот он, Шекспир! Две враждующих семьи не дают молодым соединиться даже ценой их жизни…

Профессор филологии Антон Николаевич. Зарплата до восьмидесяти тысяч, плюс северные надбавки. В последнее время – меньше. Полную ставку уже не тянет: давление, возраст… Много лет бросает курить и сладкое. Еще давнее начинает бегать по утрам. Эрудит, симпатяга, плюшевый мишка в очках. Любимец студенток и кафедральных дам.

Соседей, как и родственников, не выбирают. Хотя нет, не так. С несимпатичными родственниками ты можешь позволить себе не общаться, а вот с соседями – хочешь не хочешь, а приходится, если только совсем дело не дойдёт до откровенного конфликта. Но мы же интеллигентные люди. Или пытаемся ими быть. Или хотя бы казаться. Да ещё есть такие соседи, от которых никуда не деться. В смысле, не спрятаться. Особенно если вы соседи по даче, участки по восемь соток и у вас один общий забор. В общем, секс для бедных.

Егор опять собрался уходить. К кому на этот раз, Лилечка не знала. Либо коллега, либо пациентка. При его цельнометаллическом графике романы возможны только производственные. Но тридцать пять не двадцать и Лиля не устраивает больше слежки, не караулит в соснах перед больницей, не допрашивает, наглотавшись валерианки, а Егор не торопится открыть имя новой разлучницы, длит интригу. Впрочем, к своим тридцати семи он-таки вырастил из Лилечки ту, о которой мечтал с самого начала: она принимает его, как стихийное явление. Сегодня есть. Завтра нету. Живем по обстоятельствам.

О странностях любви.
Моя подруга - американка, узнав, что я пишу о странностях любви, сказала: Хорошо придумано! Когда кончится любовь, будешь писать о странностях ненависти...

Когда произошло это страшное событие, Елена, конечно, забрала Лизу сразу к себе, в один день перечеркнув и забыв свои старые и заскорузлые обиды. Так получилось, что Лиза в своей беде осталась одна.

После того, как Яше исполнилось тридцать лет, его мама решила помочь ему найти подходящую невесту. Но оказалось, что их вкусы совсем не совпадали. Несмотря на это, Яша сам успешно находил себе спутниц жизни. Первой была Ольга – талантливая певица с сложной судьбой. Они были счастливы вместе, но потом Ольга ушла от Яши к другому мужчине. Однако Яше не пришлось долго грустить, так как он скоро встретил новую девушку на теннисном корте. И это было только начало...

Григорий мечтал встретить женщину, которая была бы идеальной в его глазах - красивой, обаятельной и восхитительной. Однако сам он не обладал особым обаянием или привлекательностью. Его мама, Инесса Семеновна, была обеспокоена тем, что ее сын, студент, до сих пор не женат, и не может подумать о создании семьи. Но Григорий влюбился в девушку, которая не соответствовала ожиданиям окружающих.

Такая прекрасная и такая душистая, и сегодня, когда прошло столько лет, я слышу твой тихий, слегка приглушенный смех, помню запах твоих волос и аромат твоих духов - один и тот же всегда "Ландыш". Господи, столько прошло лет!

Я люблю ездить в поездах. Гораздо больше, чем летать на самолетах. Не потому, что боюсь высоты (при семи тысячах над землей никакая высота не чувствуется, скорее возникает ощущение, что тебя везут в телеге по неровной дороге). Дело в том, что гражданская авиация обманывает: вроде бы переносит из Москвы в мой родной Екатеринбург за два часа пятнадцать минут, а на деле – полтора часа до аэропорта (по пробкам), полтора часа в аэропорту (регистрация, контроль), потом летишь, потом получаешь багаж, потом час до дома… В результате – проводишь целый день в бессмысленной суете, да еще и посадить по метеоусловиям могут вовсе не в Кольцово. А сел на Казанском в поезд «Урал», и практически то же время, за вычетом сна, – целиком твое...

В восемь вечера зазвонил домофон в квартире. Он долго ждал этого звонка - его сосед, работающий в "Водоканалтресте", обещал прислать сотрудницу для снятия показаний водного счетчика. Он моментально бросился к двери, не тратя времени на вопрос "Кто там?" и без проверки через глазок.
Когда он открывал дверь, мелькнула мысль, что может быть за ней не сотрудница "Водоканалтреста", но, распахнув дверь, он обнаружил, что его опасения были напрасны.

Фролов раньше никогда бы не поверил, что ему придется столкнуться с такой ситуацией. Но если честно, он и сам не ожидал, что испытает такое беспокойство, когда решился жениться в свои старые годы. Ведь до этого он прожил беспечную жизнь, работая фотокорреспондентом в газете и неплохо зарабатывая. Он даже смог построить небольшую квартиру, отдав все долги и обустроив ее мебелью. У него был хороший полушубок, доставшийся ему по случаю, и достаточно одежды для работы и отдыха. Вполне можно сказать, что он смог построить себе приличную жизнь без вредных привычек...

Вадим украл краник от самовара и снова попал сюда. Он недоумевал и всю ночь бредил, как ему объясниться за это. «Повезло еще, что не сто тридцать первая!» — пожалел его кто-то, будто статьи выдавали, как белье в бане. Но краник, немым, нелепым укором жег ладонь — рецидив! В отчаянии Вадим вздрогнул и счастливо расслабил закаменевшие мышцы, проснулся. До освобождения оставалось несколько часов...

Именно так начинаются многие сказки. Так начиналась и сказка Петра Майера, вернее, не сказка, а самая настоящая быль, в которой фигурировали не только три сына, но еще три невестки и шесть внуков. Что называется, полный комплект.

Светлана мужа не любила, хоть и жила вместе с ним уже тринадцать лет. Разводиться она не собиралась. «Какой в этом смысл, если менять его все равно не на кого? – рассуждала практичная тридцатишестилетняя женщина. – Быть одинокой в моем возрасте просто неприлично. Опять же, дочка к Егорычу привязана. Если что, начнет чудить не по-детски»...

Двадцатого октября – именно в этот день пришло первое письмо – учительница начальных классов Китаева Таня в накинутом на плечи пуховом платке, проверяла тетради, и время от времени прикрывала уставшие глаза, прижимая веки указательным и большим пальцем. Или подходила к окну и смотрела, как по Лене-реке во всю ее ширь плыли, толкаясь, огромные льдины. И Тане – у нее было хорошее воображение – казалось, что именно на этих льдинах и прикатило в их края мордастое чудище, похожее на Соловья – разбойника, и притащило с собой снег и холод...

«Совсем рано, в юности, придирчиво разглядывая в зеркале свои первые мелкие прыщики, недовольно трогая нос, подтягивая веки и поднимая брови, Адуся поняла: нехороша.
Этот диагноз она поставила уверенно, не сомневаясь и не давая себе, как водится, никаких поблажек. Сухая констатация факта.
Была, правда, еще слабая надежда на то, что буйный и внезапный пубертат все же осторожно и милостиво отступит, но годам к семнадцати и она прошла.
К семнадцати годам, если тому суждено, девица определенно расцветает. Не вышло.
Теперь оставалось либо смириться и жить с этим – навсегда, либо пытаться что-то изменить.
Адуся выбрала второе.…»
Аннотация от ЛитРесНелегко приходится тем девушкам, которым не посчастливилось родиться красавицами. Но Адуся была не из робкого десятка и никогда не унывала.
Даже если она была разочарованием для собственной матери, даже если у нее не было ни больших денег, ни хорошего образования, ни врожденного шарма, она знала, что ее судьба в ее руках. И, если приложить немного смекалки и хорошенько постараться, все получится…

– Фим, а забери себе моего ребёночка, а. Ну, чего ты, чего смотришь? Я знаешь сколько думала. Ты ж калеченная. Всё равно одна будешь, а так – ребенок будет. Всё – не одна. А я помогу, честное слово, помогу. Деньги тебе давать буду...