«Когда мы вошли, церковь была еще почти совершенно пуста. Молодой арестантик в чистеньком халате, в белых чистых подвертках, изящно обернутых ремешками, в вычищенных ваксой „котах“, ходил у иконостаса, зажигая свечки. Каждый раз, когда он поворачивался к публике спиной, на ней сверкал новенький желтый туз и какие-то буквы…»
