«Ангельский рожок» – последняя книга трилогии Дины Рубиной «Наполеонов обоз» о великой любви.

«Долгая дорога любви, дорога судьбы, горестей и – счастья. Пусть короткого, перед самой последней разлукой, но нестерпимого счастья. И хотя в этой книге довольно и боли, и тяжести, все же именно обретенное счастье витает над героями. Прозрачна, открыта и глубока их любовь, а фоном ее, на протяжении всех томов трилогии, медленно раскрываясь, обрастая невероятными подробностями, проходит история некоего проклятого „схрона“, найденного давным-давно офицером наполеоновской армии»

Дина Рубина

Грандиозность романа не только и не столько в колоссальном охвате пространства и времени – она в изображении великого чувства Надежды и Аристарха. Историй такой любви современная мировая литература знает немного. Дина Рубина вернула читателям веру в то, что большая любовь возможна.

Уникальные голос и интонации Дины Рубиной, читающей свой текст, позволяют ощутить все нюансы этой поистине великой истории.

«Горячая, густая сердцевина трилогии „Наполеонов обоз“ по-настоящему раскрывается во второй книге романа „Белые лошади“. Острое варево сюжета напоминает густую цыганскую похлёбку, которую варил в таборе Сташек, сбежавший с цыганами в поисках „любовного учения“. И дух не перевести от сменяющих друг друга эпизодов, где любовь переплелась с предательством, взлёты счастья со смертельным прыжком героини с обрыва… где белые лошади, сменяя одна другую, чутко ведут сюжет, колыша жемчужной гривой и вынося умирающую Надежду из реки на своей надёжной спине». Дина Рубина

Яркое, многоцветное повествование Дины Рубиной просто перенасыщено колоритными персонажами, которые мелькают перед вами как на ярмарочной карусели. До того быстро, что, честно говоря, я не могла собрать мысли в кучу и понять что к чему.
Персонажи у Дины Ильиничны получаются просто очень яркими и запоминающими, каждый тянет на отдельный роман. Литературное мастерство автора в полной мере проявляется в описании каждого, но читать было тяжело. Мне не хватало какой-то "легкости". Такое чувство, что автор путает, уводит нас от "главной широкой тропы повествования" какими-то узенькими тропками.
Многоголосное повествование постепенно начинает сливаться в единую картину только к концу книги и между кем и кем зарождаются завяленные в аннотации чувства становится понятно примерно тогда же. И это "зарождение чувств" - самый прекрасный момент в книге (на мой взгляд). Лирично, прекрасно, "нелепо, смешно, безрассудно, безумно, волшебно...". Трогает в самое сердце, до слез. "Аристарх... ты играл...больно так! Прямо в сердце".