Повесть «Девочка из города» была написана для младших школьников, а потом оказалось, что её читают и взрослые. Читают и в нашей стране и за рубежом. Идею этой книги подсказала сама жизнь.
«Была война. Враг подступал к Москве, уже был под Волоколамском. Город нещадно бомбили. Люди уходили из города. Кругом полыхали пожары.
Вместе с толпами людей уходил из города какой-то детский сад. Воспитатели не имели ни времени, ни возможности ждать, когда за детьми придут родители, они сами увели детей из города. И когда они шли по шоссе, фашистские самолёты снижались и расстреливали бегущих детей. Это кажется чудовищным. Но это было.
Воспитатели не бросили детей. Они уводили их всё дальше и дальше от фронта, вглубь тыла. Знали они куда шли? Может, и нет. Лишь бы подальше от бомб. И когда проходили деревнями, то многие колхозники брали в свои семьи детей. Живы родители – так найдут. А погибли – так пусть дети здесь остаются.
Во время войны много осталось сирот. И в деревнях, и в городах люди усыновляли детей, потерявших родителей, мне довелось писать очерк о такой семье, где взяли чужую девочку. Помню чисто убранную комнату, хозяйку, причёсанную и приодетую, - всё время приходят то из радио, то из газеты…Помню и девочку. Маленькую, невесёлую, безучастно сидевшую в сторонке.
Тогда говорилось много хороших слов о сердечности наших женщин, о благородстве их, о том, что сироты находят счастливое детство. А у меня перед глазами всё была эта безучастная ко всему девочка. И вдруг я поняла, что о счастье говорить рано. Ребёнок будет сыт, одет, присмотрен, и это хорошо. Но будет ли счастлив?
Ребёнок, который уже не настолько мал, чтобы не помнить своих родителей и свой дом, не может быть счастливым, попав в чужую семью. Ему нужна мама, прежде всего мама, своя мама, которую он помнит. Я знаю, что в детских домах, даже самых лучших, дети пишут письма своим мамам, которых нет, и бросают письма в ящик, не надписав адреса, потому что адреса не существует. Просто «Маме». И понимают, конечно, что это письмо не придёт к маме. Но…а вдруг? И всё-таки ребёнок высказался, поговорил с мамой, рассказал то, что чужому не расскажешь…
Вот я и думала: явилась чужая женщина, пусть добрая, пусть ласковая, и говорит, что её надо называть мамой. Но разве легко назвать мамой чужую? Пусть очень хорошая, но это ведь не мама!
Отсюда, от этих мыслей и чувств началась книга «Девочка из города». Была война, я сидела в своей полуподвальной комнатушке с ногами на диване, потому что с улицы в окно текла весенняя вода и на полу стояли лужи; над крышами каждый вечер завывали бомбы; а я писала свою "Девочку из города» карандашом в школьной тетрадке. И совсем не предвидела, что эта скромная книжка пойдёт чуть ли не по всему миру.
Почему живёт эта книжка? Опять-таки повторяю: потому, что она писалась сердцем». (Воронкова. Откуда берётся книга // Вслух про себя).
