«Предмет, оказавшийся в руках Леонардо, не был похож ни на что. За свою жизнь, – а не так давно, в апреле, ему исполнился пятьдесят один год, – Леонардо повидал немало диковинок, но сейчас он готов был признать, что держит в руках самую удивительную вещь из всех, что когда-либо создавались гением человеческого разума в сочетании с немыслимо тонкой работой искуснейшего из мастеров.
Взявшись двумя пальцами за кончики черной полоски, сделанной из прочного, упругого, но при этом необычайно пластичного материала, Леонардо растянул ее и, наклонив голову, так, что длинные волосы упали на правое плечо, посмотрел на плоский прямоугольник со срезанными углами, закрепленный по центру.
Леонардо сделал два шага к окну, плечом приоткрыл створку, забранную свинцовым переплетом с небольшими четырехугольными стеклами-миллефиори, внутрь которых были вплавлены разноцветные звездочки и цветы, и присел на подоконник. Ему хотелось получше рассмотреть драгоценную вещицу.
Человек, передавший Леонардо удивительный прямоугольный предмет на черной полоске, назвал его часами. Но с часами, что висели на стене мастерской Леонардо, они не имели ничего общего. Начать хотя бы с того, что на крошечных часах, которые, как объяснил Леонардо незнакомец, следовало носить, пристегнув ремешком к запястью, не было циферблата. Цифры, соответствующие часам и минутам, горели в узком окошке, расположенном в верхней части часового корпуса».
