Ежедневно в восемь часов он выходил из дома, смотрел, какая погода, проходил по лабиринту пересекающихся улиц и попадал на длинную серую улицу, в конце которой громыхала фабрика, за ней находилась его контора.

Речь будет идти о нашем церковном старосте Михайле Сидорыче Чмыхенко. Я нарочно предупреждаю об этом, потому что Михайло Сидорыч не какой-нибудь (Мало ли кого выбирают в старосты! Иной раз спьяна такого хозяина выберут, который и поклона как следует ударить не умеет!), да, так говорю -- не какой-нибудь, а... Ну, да вы уже сами увидите, какой.

Перед футбольным матчем поспорили о счёте два соседа по трибуне: огромный усатый мужчина и маленький мальчик. Играли сборные Украины и РСФСР.

Малоизвестный рассказ классика русской и советской литературы Константина Паустовского "Фиолетовый луч", повествующий о периоде правления Петлюры в Киеве.

Я познакомился с Соловцовым в конце восьмидесятых годов, когда он только что начинал свою литературную карьеру. Он произвел на меня самое благоприятное впечатление. Это был человек высокого роста и сильного сложения с лицом шиллеровского типа. Увидя раз, нельзя было забыть этого нервного лица, с вечной и тревожной игрой ощущений. Соловцов был человеком общительным, веселым и остроумным, но наблюдательный глаз без труда мог заметить, что веселость эта чисто наружного свойства и маскирует собою нечто другое, прикрывает какое-то великое горе.

О чём можно завести разговор с незнакомцем, пока ждёт автомобиль?

Господин Хлестаков, безсмертное создание Гоголя, отнюдь не с потолка взят, а с подлиннаго происшествия списан и очень русской натуре сродни.
Однако, как повествует "Русский Архив", дело было несколько иначе, чем в "Ревизоре".

Этим летом у одних моих близких знакомых служило две девушки, и обе -- Поли. Одну звали Пелагея, другую -- Павла, но кликали обеих Полей, прибавляя для отличия Поля "комнатная" и Поля "кухонная". Семейство было достаточно рассудительно, чтобы сообразить, что невозможно применять к прислуге мерку, удовлетворить которой едва ли могли бы и сами господа, а потому обращали внимание только, чтобы служащие были симпатичны и без неудобств исполняли свое ближайшее дело. Так что в смысле гуляний и романов свобода была почти полная, но обе женщины пользовались ею по разному.

Наталья Николаевна Пушкина вдовела семь лет и в 1844 году вышла замуж за кавалергарда Петра Петровича Ланского. Года через два или через три после ее второго замужества, в эпоху, к которой относится рассказ мой, ей было уже около тридцати пяти лет. Генерал Ланской в службе был несравненно счастливее камер-юнкера А. С. Пушкина, и Наталья Николаевна вправе была считать себя особой немалого значения и веса.

В 1921 году в курзале заграничного курорта появился русский, вызвавший неподдельный интерес и сочувствие представителей других национальностей.

«На американском корвете «Джордж Вашингтон» родился под пушкою щенок. Его мамаша была дурная и безнравственная собака: она любила шум, скандал и драку и душу отводила не в созерцании красот океана, а в грызне с собаками на берегу и в воровстве на корвете из камбуза; и будь она матросом, она была бы первым пьяницей, и не выходить бы ей из темного карцера. И не было в ней ничего женственного и привлекательного: взъерошенная, как сухая половая щетка, измазанная смолой и варом, – она насквозь пропахла крепким табачным дымом: сама она, конечно, не курила, но курящих обожала. Глаз у нее всего был один, да и тот мошеннический; другой она потеряла во время войны Северных Штатов с Южными, когда она неудачно бежала из плена у южан…»

Татьяна Михайловна и Авдотья Семеновна, две хорошенькие уездные барыньки, каждая лет по тридцати, сидят рядышком на диване и работают.

Сколько на свете всякой машины придумано -- страсть! И все, читаешь, американцы да немцы всякие орудуют, а нет того, чтобы наш брат изобрел. А почему?
Потому, что ихнему брату это легко дается: выдумал какой ни на есть винтик к машине, -- и хватит: сыт, пьян и нос в табаке. А у нас -- не так. У нас башка нужна. И такая башка, что никакому немцу не выдумать.

Здоровенный нищий, коему автор подал милостыню, оказался нахальным до невозможности и принялся еженедельно собирать дань по полтиннику по пятницам. Однажды денег у подателя меня не оказалось...

После одного случая Григорий Иванович невзлюбил женщин, похожих на аристократок. А после какого — он расскажет сам.

На площадке четвертого этажа человек остановился.
Он пошарил в карманах, вынул спички и чиркнул.
Желтое, короткое пламя осветило медную дверную дощечку. На дощечке было сказано буквально cледующее:
"Зубной врач Яков Петрович Шишман".

Жил на краю деревни старый Бобыль. Была у Бобыля своя хата и собака. Ходил он по миру, сбирал куски хлеба, так и кормился. Никогда Бобыль не расставался с своей собакой, и была у нее ласковая кличка Дружок. Пойдет Бобыль по деревне, стучит под окнами, а Дружок стоит рядом, хвостом виляет. Словно ждет свою подачку. Скажут Бобылю люди: «Ты бы бросил, Бобыль, свою собаку, самому ведь кормиться нечем…» Взглянет Бобыль своими грустными глазами, взглянет — ничего не скажет. Кликнет своего Дружка, отойдет от окна и не возьмет краюшку хлеба.

Водка была особенная, настоянная на щепотке чая с маленьким кусочком сахара. Иванов и Куколь поспорили, кто больше может выпить. Соседи стали подзадоривать, считать рюмки. Потом все забыли о них, но они уже вошли в азарт, ни один не хотел уступить. Они пили со злостью, упрямо, и каждый старался показать другому, что он трезв.

Это было зимнею ночью. В стужу. Дул ледяной ветер.
В кабинете, -- роскошном кабинете красного дерева, -- было хорошо. В книжных шкафах золотом сверкали великие авторы в великолепных переплётах. В богатых рамах висели картины лучших мастеров.
Рубинами догорали угли в камине.
Иван Иванович, старый литератор, редактор, сидел в халате и грелся у камина.

В городе Халате в Сирии недавно обнаружили свиток папируса, расшифровка которого была сопряжена с немалыми трудностями. Тем не менее, это все же удалось сделать, и цивилизованный мир обогатился еще одной жемчужиной древней письменности.

По-видимому, свиток представляет собой судебный отчет из газеты, выходившей в Израиле во времена царя Ахава.

Постановка Олега Ефремова в Московском Художественном академическом театре по одноименной пьесе А.П. Чехова.
Сам Чехов писал о странном успехе своей пьесы: у него осталось "утомление и чувство досады. Противно, хотя пьеса имела солидный успех... Театралы говорят, что никогда они не видели в театре такого брожения, такого всеобщего аплодисменто-шиканья, и никогда в другое время им не приходилось слышать стольких споров, какие видели и слышали они на моей пьесе".

Катерина Петровна “доживает свой век” в селе Заборье в старом доме, построенном ее отцом, известным художником. Остались у нее только воспоминания да картины. Изредка к ней заходят помочь по хозяйству соседская дочка Манюшка и сторож Тихон. Долгими ночами Катерина Петровна думает о дочери Насте, которая живет в Ленинграде...

В московской конторе по заготовке Когтей и Хвостов наступают непростые времена. В результате «битвы титанов» – начальника конторы Павла Венедиктовича Фанатюка и его заместителя Сатанюка – победил Фанатюк. Он решил уволить всех сторонников своего оппонента, в том числе и делопроизводителя общей канцелярии Шахерезаду Федоровну Шайтанову. Для того чтобы избежать увольнения она начинает рассказывать начальнику разные занимательные истории из жизни конторы. Поможет ли этот хитроумный план Шахерезаде сохранить свою должность, вы узнаете, прослушав аудиокнигу, от себя же заметим, что через некоторое, совсем непродолжительное время, Фанатюк был назначен в город Колоколамск на должность городского фотографа. Но это уже совсем другая история, о которой рассказывает аудиокнига «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска».

Содержание
01_Товарищ Шайтанова
02_Выдвиженец на час
03_Двойная жизнь Портищева
04_Рассказ о товарище Алладинове и его волшебном билете
05_Рассказ о «Гелиотропе»
06_Человек с бараньими глазами
07_Рассказ о «Золотом Лете»
08_Преступление Якова
09_Хранитель традиций
10_01_Процедуры Трикартова
10_02_Процедуры Трикартова
11_Борьба гигантов