В уединенном доме на берегу лесного озера в штате Мэн разыгралась трагедия. Джесси потеряла мужа и осталась одна, прикованная к кровати…Но ее одиночество было недолгим. Все страхи, которые она когда-либо испытывала в жизни, в одночасье вернулись и заполнили уединенный дом, превратившийся в зловещую камеру пыток…
От исполнителя: Пожалуй, самое жесткое произведение Кинга из всех, что я читал. Не буду зря стараться, приведу прекрасную рецензию Майи Ставитской:
настоящее можно улучшить, исследуя прошлое.
Стивен Кинг вполне мог бы сказать о себе словами Маяковского: "Я ухо словом не привык ласкать. Ушку девическому в завиточках волоса с полупохабщиины не разлететься, тронуту". Мы, читатели, и не ждем,что здесь будут церемониться с нашей тонкой нервной организацией - знали. куда шли. И все же, в большинстве случаев, Мэтр держится в неких границах, им самим установленных: страшно, порой отвратительно, но откровенно омерзительно почти никогда.
Не с "Игрой Джералда", которая ближе к сплаттерпанку в исполнении Клайва Баркера с разного рода "клочками-по-закоулочкам" и "кровью-кишками-добротой" на погонный метр текста в количествах, превышающих возможности восприятия. Этот роман включают в Трилогию Розы, куда кроме него входят "Мареновая Роза" и "Долорес Клейборн". Все три книги отчетливо феминистские по звучанию, с ДК "Игру" объединяет солнечное затмение 1963 года, как ключевая дата обеих историй, инцестуальная тема и галлюцинаторные состояния, в которых героини видят друг друга.
История женщины, привезенной пятничным вечером в загородный дом, на счастливые выходные, которые обернулись кошмаром для нее и кое-чем похуже для него - эта история способна отвратить пытающихся разнообразить супружеский секс играми в стиле сорока оттенков, а у любителей собак вызовет изрядное негодование. К слову, Кинг и сам собачник, однако иллюзий по поводу пса, голодавшего на протяжении месяца, не питает.
Книга захватывающая и оторваться от нее вы не сможете, даже когда будете внутренне корчиться от омерзения и/или стыда. Когда я читала ее впервые в конце девяностых, помню, изрядно раздражалась голосами в голове у героини, играющими роль едва ли не самостоятельных личностей. Не в этот раз. Может быть прикладная психология научила нас не шарахаться от субличностей. Участие в повествовании Женушки, Малышки, Норы, Рут сегодня воспринимается гораздо лучше.
И об особенностях книги, делающих написанное три десятка лет назад остроактуальным. 1. Феминизм в 92-м не был столь привычен и легитимен. 2. Семейное насилие и действиям сексуального характера в отношении детей. Напомню, до "Девушки с татуировкой дракона" Стига Ларссона, швырнувшей эту тему в лицо благовоспитанному миру, еще целых двенадцать лет. 3. Травма - о которой сейчас из каждого утюга.
Не кто иной, как Кинг своей женской трилогией детабуировал все три темы сделал предметом открытого обсуждения. Не говоря о защите животных, которых человеческая безответственность превращает в чудовищ. И об удивительной толерантности судебной психиатрии в отношении социально опасных пациентов, которых выпускают в мир спустя три-четыре года после совершения таких преступлений, которые обеспечили бы пожизненное заключение или смертную казнь вменяемому преступнику. Позже нобелиант Кутзее будет говорить о том же в "Школьных годах Иисуса".
Вот как-то так. А казалось бы, книга о летнем домике и неудачной сексуальной ролевой игре.
