Николая II и его жену Александру Федоровну обсуждают, проклинают и обожествляют вот уже второе столетие, но последняя императорская семья России продолжает оставаться загадкой... `Николай и Александра` (1967) - самая знаменитая и наиболее популярная в мире книга о них, она экранизирована в Голливуде, переведена на многие языки, включая русский. Ее автор - видный американский историк и лауреат Пулицеровской премии Роберт Мэсси - мастерски, объективно и психологически точно воссоздает картину их подлинной жизни, как явной, так и тайной. Теперь вы можете прочесть эту книгу в адекватном переводе, без тенденциозных вмешательств прежних редакторов, достойно изданную со многими хорошо напечатанными редкими фотографиями.

`Умно, интересно, весело.` `Смена`. `Умно, основательно, с аллюзиями.` Журнал `ОМ`. `И сюжет, и язык творятся автором прямо на глазах у читателя; возникает впечатление, что П.Крусанов и сам еще не знает, `как далеко его заведет речь`, но впечатление оказывается обманчивым, и автор выходит из созданного им для себя испытания с блеском.` `Литературная газета`. ` Чтобы такое завернуть, уметь, конечно, надо... `Независимая Газета`. "В своих рассказах автор поет "дар бесцельного существования" и право на "отрадную праздность" - независимо. " от погоды за окном вечное лето царит на страницах его прозы" (Лабиринт). "Вот такая, к примеру, история. Бессмертный. Родился в семье горшечника, и всё детство провел прикованным к гончарному кругу, потому как оказался талантлив в ремесле. Сидел на цепи, пока не был выкуплен магрибским колдуном. Обнаружил в себе чудесную способность к исцелению страждущих, которой и кормился. И так далее, более сложными только словами. Или такая, к примеру, история. Студент фармакологического института. Изучал. Бог знает, что он там изучал: яды – зелья – фимиамы – амброзии… Ничего толком не ясно, но нет сил, как загадочно.Или такая, к примеру, история. Гвоздюков. Ехал в троллейбусе домой, к жене и картофельной запеканке. А тут вдруг Тукуранохул появился, потому что был правильно назван. Говорили о понимании, мире и гармонии, конце света и дурных предзнаменованиях. Для посвященных, опять же, разговоры. « Я вижу героя моего сна сквозь туман его желаний. В ванне воды – по кромку. Градусов сорок. Герой в воде по самый нос, глаза его прикрыты, а душа – душа высоко летит, почти слепая от света ». Собственно, тут два возникает вопроса: сложный и простой. Сложный – а зачем всё это? На него нет ответа. Простой – а чем всё это отличается от Павича? Ответ: Павич лучше" (Озон)

Содержание:
"Знаки отличия"
- Бессмертник. Рассказ 00:57:14
- Сотворение праха. Рассказ 00:44:33
- Тот, что кольцует ангелов. Рассказ 00:50:59
- Скрытые возможности фруктовой соломки. Рассказ 00:25:39
- О природе соответствий. Рассказ 00:21:07
- Петля Нестерова. Рассказ 00:47:08
- Другой ветер. Рассказ 00:23:00
- Дневник собаки Павлова. Повесть 03:06:16
- Бим-бом... (два фрагмента новой прозы) 02:06:46

Никак не ожидал Томас Питт обнаружить такую находку в районе Блюгейт-филдс, этой лондонской клоаке. Нет, покойников здесь хватает, и полиция натыкается на них часто. Но на сей раз… В здешнем подземном коллекторе обнаружен утопленник-подросток. Несмотря на полное отсутствие одежды, сразу стало ясно, что это отпрыск благопристойного и состоятельного семейства – тонкие черты лица, нежная кожа, холеные руки… Инспектор Питт не может взять в толк, что благородный юноша делал в Блюгейт-филдс. Но еще более поразили его результаты медицинского обследования тела. В числе многих прочих странностей обнаружилось, что подросток утонул не в канализации, а в ванне, и в коллектор попал уже позже. Томас Питт еще никогда не сталкивался с подобным казусом. Где же теперь искать убийцу – в лондонских трущобах или в благородных кварталах? Его жена Шарлотта, как всегда, берет на себя высший свет…

Знаменитый роман Анатолия Рыбакова "Дети Арбата"- история о трагическом времени "периода культа личности". Это горькая история судеб нескольких молодых людей, родившихся и выросших в Москве на Арбате. По мотивам произведения снят известный одноименный сериал.
Книга посвящена поколению людей, чья молодость пришлась на 1930-е годы. Это время помпезных кремлевских кабинетов, коммунальных квартир и старой, почти исчезнувшей сейчас Москвы. Жизнь, полная тяжелых испытаний, для юных героев только начинается. Пока они выпускники обычной школы, дети. Дети Арбата.

Денис Гуцко — прозаик, автор книг «Русскоговорящий» (премия «РУССКИЙ БУКЕР»), «Покемонов день», «Домик в Армагеддоне». Если первые его романы — о молодых людях, которые учатся жить, не теряя себя, то теперь писателя интересует человек зрелый, многое успевший и многое утративший.
Главный герой романа «Бета-самец» Александр Топилин вполне доволен жизнью. Ему сорок лет, он не женат и живет без обязательств. Он совладелец доходного бизнеса, его друг и партнёр Антон Литвинов — сын министра. Всё схвачено, все двери открыты. Топилин согласен оставаться на вторых ролях, играть по чужим правилам. Он — классический бета-самец.
Однажды Литвинов насмерть сбивает человека, и Топилин «улаживает формальности». Это события не его жизни, но именно сейчас он может всё изменить. Нужно только попытаться сыграть первым номером…

Оглавление:

Часть первая. Нелепая смерть
Часть вторая. Анна нужна
Эпилог

Описание

Он не собирался покупать оружие. По крайней мере не такое, каким торгую я. Пожалуй, так можно сказать.
Это был высокий человек в толстом пальто и шляпе с узкими полями; такого рода шляпы носят модные шпионы в кино. Судя по виду, он немного нервничал.
На какой-то миг он задержался прямо у входа, избегая встретиться со мной взглядом. Так что я оставил его пребывать в этом состоянии. Спустя некоторое время он взял пистолет, который я обычно клал на маленьком столике для клиентов особого сорта, которые как только увидят оружие, хватают его и давай щелкать курком.
Этот посетитель тоже стал щелкать.
Затем он прокашлялся и спросил:
- Сколько стоит?
Я придал лицу профессиональное выражение, подошел поближе и сделал вид, что внимательно вглядываюсь в изделие. Оно лежало здесь всего лишь шесть месяцев.
Потом изложил мнение специалиста.
- Производитель, конечно, не из самых известных, но оружие в хорошем состоянии и своего рода раритет.

Книга посвящена чтецам. (Е. Терновский, С. Репина, В. Сушков, М. Иванова, И. Прудовский, В. Лебедева, В. Герасимов, Ю. Заборовский и др.)

Несмотря на разные даты написания произведений, вошедших в этот сборник("Пастух и пастушка", "Печальный детектив", рассказы), он читается единой книгой, подготовленной писателем за более чем десять лет. Она рассказывает о юности, "увиденной глазами человека, прожившего трудную и большую жизнь", о войне, об истоках духовности человека, о любви и верности.

Содержание :
Пастух и пастушка (Современная пастораль)
Рассказы :
Жизнь прожить
Людочка
Улыбка волчицы
Русский алмаз
Без последнего
Мною рожденный

Доп. информация: Общее время звучания 13:52:36

Вы любите распутывать тонкие кружева сюжета? Пожалуйста. Повести «Сетка» и "Выскочивший из круга" представляют собой удивительный коктейль, в котором всего по вкусу - любви, детектива, приключений. А вот повесть "Врата" уже предназначена тем, кто имеет привычку задумываться о бытие и о том, что будет после.

Содержание
Сетка.
Врата.
Выскочивший из круга.

Эта история началась под Рождество, когда группа парней из деревни Мэлсток ходила и распевала колядки. Вот тогда извозчик Дик Дьюи увидел и влюбился с первого взгляда в новую, только что приехавшую учительницу Фэнси Дэй. За ней ухаживает и зажиточный фермер Шайнер, к которому благоволит отец Дэй, и пастор Мейболд, который считает себя самой подходящей партией для Фэнси. Но история не зря началась в сказочные дни Рождества - она и закончится празднично.

«Веселый солдат» — в действительности, повесть совсем не веселая, как невесел в своей основе тяжелый и ужасающий военный быт. За истекшие десятилетия не исчерпалась в Викторе Астафьеве искренняя злость к равнодушным губителям солдатских жизней — к бездарным командирам, к «народному кумиру» Жукову и к самому Отцу Генералиссимусу. Но, все же слишком просто было бы назвать эту исповедь «окопной правдой» — книга полна подлинной жалости и сострадания, свойственных той русской литературе, которую Томас Манн называл «святой».

Герои повести Виктора Астафьева "Обертон", подобно автору, ушли на фронт мальчишками и вынесли весь ужас войны. В обыкновенных замордованных солдатиках писатель открывает могучую жизненную силу и удивительную душевную чистоту, благодаря которым им удается остаться людьми среди агрессии, злобы и тупой бесчеловечности.

Доп. информация: Общее время звучания 3:47:52

Произведения Виктора Астафьева наполнены тревогой за судьбу родной страны, переживающей период "всяческих преобразований и великих строек, исказивших лик святой Руси, превративших ее в угрюмую морду, покрытую паршой всяческих отходов, блевотиной грязной плесени и ядовитыми лишаями"; человека, утрачивающего человеческое лицо, совесть, достоинство.
Автор призывает остановиться, вглядеться в свое лицо: куда уведет этот путь? Не от самого ли себя? А ведь счастье - в честности и верности своим принципам, в простых человеческих радостях, умении любить.

Поэтичный роман... У Ахматовой были романные стихи. У Гандлевского - поэтичная проза. Роман разбит на четыре части. Каждая - одно лирическое целое. До такой степени, что дочитав, идёшь прогулятся, попить чаю, исполниться ощущением. Потом - читать дальше. Ведь роман-то не окончен, его можно продолжать читать, несмотря на то, что уже произошёл катарсис... Как в хорошем стихотворении - испытываешь наслаждение от каждой строфы. Фабула, впрочем, не нова: средней руки дарование с несчастной любовью и вечными муками от собственной несостоятельности. А рядом - великий поэт, сжигающая судьбу в пьяные угольки женская красота... Что ещё может волновать русскую литературу, кроме неё самой?

А вот поди ж ты - в очередной раз интересно и захватывающе. Или это уже тоже традиция такая, проживать, читая книжку, жизнь малой, да и бесплодной, в общем-то, части народонаселения. Ведь вся значимость людишек этого сорта только в том, что олицетворяют/воплощают они тонкую поэтическую тоску читающих граждан. Тоску о чём-то большем (простите за невольную цитату). Особо дотошным читателям посоветую набрать в Яндексе ’Гандлевский’ и отведать-погурманствовать его стихов: чтение отнюдь не тяжёлое, вовсе лёгкое и приятное. А кроме того, становится понятным откуда собрались все герои-персонажи романа НРЗБР, какая такая жизненная история легла в основу книжки. Я совсем не хочу сказать, что роман автобиографичен, это скорее биография ощущения человека 70-х волею судьбы дожившего до 90-х.

И что с того, что герой романа - нетипичный наш соотечественник, а вовсе даже типичный литперсонаж. Ощущение всё равно такое точное, что водки хочется напится, а не эстетского рислинга.

Книжка между тем хоть и хорошая, но читать её от скуки не рекомендую. Скука может плавно перейти в тоску. А это чревато пьянством и размышлениями о смысле собственного бытия... Впрочем, может это и к лучшему.

Исторический роман о преобразовании русского государства на рубеже XVII - XVIII веков в эпоху Петра I, об освобождении русских земель по берегам Балтийского моря, обороне и укреплении Архангельска.

Повесть о подростке, первой влюбленности, под влиянием которой мир преображается в глазах мальчика. Эта книга об активной позиции человека в жизни, о необходимости отстаивать и защищать свои высокие идеалы.
Родители мальчишки Дюшки Тягунова живут в леспромхозе, в посёлке Куделино, а он вместе с ними. Приходит весна и Дюшка понимает, что он почему-то внезапно изменился. Ему кажется, что соседка Римка очень похожа на жену Пушкина Наталью Гончарову. Он замечает красоту распустившейся берёзы, и видит красоту окружающего мира, а ведь раньше он её не замечал…

"Слепая Фемида изощренно пошутила, предоставив Хрущеву расправиться со Сталиным. Судьей палача стал человек, которого Сталин считал шутом.
Сталина я видел всего лишь раз в жизни — 7 ноября 1945 года, проходя среди многих и многих людских тысяч по Красной площади мимо Мавзолея. Помню: поразили меня его маленький рост — вдавлен в трибуну по самую фуражку с твердым околышем — и бескостно-дряхлый жест дедовской руки, вызывавший вулканический рев обезумевшей от восторга площади. Разумеется, и я обезумевше вопил вместе со всеми…
Хрущева же я видел и слышал много раз, издалека и достаточно близко, хотя лично, увы, не беседовал, не был допущен до рукопожатия.
Одна встреча, право же, стоит того, чтоб поведать о ней. Я тогда удостоился чести провести день в коммунизме. Да, да, в том усиленно обещанном, шумно прославляемом коммунизме, попасть в который никто из здравомыслящих граждан нашей страны давным-давно уже не рассчитывает."

Повесть о «перековке», которой подвергся вор Алексей Жмакин под внимательным присмотром милиционера Ивана Лапшина.

Середина тридцатых годов прошлого столетия. Захолустным, богом забытый Унчанск. Главный герой фильма - суровый и одновременно беззащитный начальник уголовного розыска Лапшин борется с бандитами, посвятив этому делу всю свою жизнь. К сорока годам пора бы обзавестись семьей, женой, но актриса местного театра, которая сначала поощряла его неуклюжие ухаживания, признается, что любит другого...

Повесть Юрия Германа (1910–1967) «Подполковник медицинской службы» написана в послевоенные годы и посвящена верности своему делу, духовному формированию человека. Самоотверженный доктор Александр Маркович Левин возглавляет хирургическое отделение североморского госпиталя. Будучи тяжело болен, он полностью отдает себя работе, борется за жизнь своих пациентов — морских летчиков и до последнего дня выполняет свой врачебный и гражданский долг.

В 1950 году на основе «Двух повестей» Герман создал роман «Один год» (позднее совместно с Б. Рестом была написана пьеса «Один год»; история Жмакина использована и в сценарии картины «Верьте мне, люди!»). Здесь значительно больше действующих лиц, чем-в повестях, шире развернута картина борьбы разных лиц за судьбу Жмакина. Автор глубже показал деятельность Лапшина, которому нередко приходилось в Управлении милиции вести бой с работниками равнодушными, а то и преступными… Это, по существу, новое произведение, хорошо принятое читателями.
Но, признавая несомненные достоинства романа, следует заметить, что в нем нет той художественной завершенности, которая отличает повести «Лапшин» и «Жмакин». «Две повести» написаны, как говорится, на едином дыхании, в них нет ничего лишнего. За внешним движением сюжета, за поступками и речами действующих лиц ощущалось нечто большее, чем было прямо высказано автором. Герман продемонстрировал мастерское владение подтекстом. Картина обретала глубину, характеры — многозначность. К сожалению, многие ситуации, перенесенные из повестей в роман, при переделке утратили эту объемность изображения.

Герои этой повести – ее авторы.
Каждый из них будет сам рассказывать о себе и о том, что происходило на его глазах. Иногда об одном событии мы услышим от нескольких человек, и, как это бывает обычно, оценки окажутся неодинаковыми. Тогда мы, естественно, сами попытаемся понять истину и на какое-то время станем участниками этих событий.
По всей вероятности, в рассказе одного мы услышим уже знакомые интонации другого: кому-то покажется, что эти люди очень похоже острят, негодуют, радуются...

Дневники известного писателя-природоведа, которые знакомят юных читателей с богатством его мироощущения. Взаимосвязь природы, человека и искусства — основная тема дневников.

Тайны дворцовой кухни и дворцовых переворотов, будни Коллегии иностранных дел и Придворной конторы, закулисные схватки первых вельмож императорского Двора и интимная жизнь русских придворных - об этом и о многом другом рассказывает в своей книге молодой московский историк К.А.Писаренко. Вооружившись неизвестными доселе архивными документами, он воссоздает жизнь елизаветинской эпохи во всем ее многообразии, такой, какой она была на самом деле, опровергая попутно многочисленные мифы, существующие в историографии и обыденном сознании. В центре повествования - личность императрицы Елизаветы Петровны, тайна которой не разгадана до сих пор.

Оглавление
Забытый дневник
Петербург
Придворные
В театре
Служебные хлопоты
На аудиенции посла
В Летнем Дворце
Будни придворного
Придворные свадьбы
Путешествие за границу
В Герберге
Русская миссия за границей
В Академии Наук
Господа и холопы
Проблемы наследства
Дела духовные
Дворянская честь
Нева
На улицах Петербурга
За обеденным столом
Лейб-медик
В Коллегии Иностранных Дел
Императрица
Офицеры
Личность в истории
В отпуске
Дети
Эпилог