Как и твой отец, ты, по-видимому, не можешь с ними жить, ни с той, ни с этой, но, в отличие от отца, ты и без них не можешь.

Порой, как подумаешь, что поэтов, художников и им подобных заставляют платить налоги, которые якобы свидетельствуют, что человек свободен, достиг совершеннолетия и способен обеспечить себя в условиях ожесточенной конкуренции, — начинает казаться, будто деньги у таких людей изымаются обманным путем.

В общем, она сидела под отвалом в кустах вереска, и он знал, что она там, и поскакал к ней напрямик через поле, даже отдышаться не дал. Вы, наверно, его видели, он несся к ней напрямик через поле, будто видел ее так же хорошо, как чуял. Лиса, как спряталась, обманув собак, так и сидела. Она еще не успела отдышаться, а тут снова надо бежать, а она уже совсем выбилась из сил, выбраться из кустов и бежать дальше не могла. Он подскакал к канаве и перемахнул на ту сторону, как она и рассчитывала.

Они словно принесли с собой запах снега, который валил на Седьмой авеню. А может быть, запах этот принесли другие, те, что зашли раньше, накопив его в легких, и дыхание их наводнило все пространство под арками стылым туманом, неистребимой, затхлой мутью, которая могла бы, казалось, пронизать насквозь саму бесконечность. От холода сомкнутые ряды освещенных витрин недвижно и бессонно блестели, как блестят глаза у людей, когда они злоупотребляют крепчайшим кофе и бодрствуют ночь напролет у гроба чужого им человека.

Самое главное на свете-быть живым, жить, знать, что живешь.Бояться чего то-это значит знать, что живешь, это жизнь, но бояться сделать чего боишься-это смерть.

Многое пережил и вытерпел на своем веку Уош, бессловесный и покорный работник полковника Сатпена. Его не сломили ни насмешки черных рабов хозяина, ни смерть своей жены, ни бесславное возвращение полковника после победы северян. Восхищаясь своим господином, Уош все годы упорно шёл к заветной цели – стать равным полковнику.

На фотографиях, на старых, кое-как сделанных снимках, чуть покоробленных, чуть выцветших за тринадцать лет, они преисполнены важности. Суровые, худощавые, в кожаных, отделанных медью доспехах, они стоят рядом со своими странными — из проволоки, дерева и парусины — аппаратами, на которых они летали, не запасшись парашютом; да и сами они кажутся странными, не похожими на обычных людей, словно представители расы, промелькнувшей в грозной, но мимолетной славе на челе земли только затем, чтобы исчезнуть навеки.

Тот американец, что постарше, не носил щегольских бриджей из диагонали. Его брюки были из обыкновенного офицерского сукна, так же, как и китель. Да и китель не спадал длинными фалдами по лондонской моде; складка торчала из-под широкого ремня, точно у рядового военной полиции.

Отряд идет дальше, обходя зону заградительного огня, — спускается в воронки, старые и новые, выбирается из них, опять спускается. Двое солдат поддерживают третьего, почти волокут его, а еще двое несут их винтовки, все три.

Те, кто видел его в то хмурое утро на Лионском вокзале, когда он сходил с марсельского экспресса, видели высокого, несколько чопорного человека с туго закрученными усами на смуглом лице и почти сплошь седой головой.

Кем мы были тогда — не знаю. За исключением Комина все мы вначале были американцами, но прошло три года, к тому же мы, в своих британских кителях с британскими пилотскими «крылышками», а кое у кого и с орденской лентой, на мой взгляд, не очень все эти три года вдумывались в то, кем мы были, даже не пытались ни разобраться, ни вспомнить.

Президент неподвижно стоял на пороге гардеробной, совершенно одетый, только без сапог. Было половина седьмого утра, и шел снег; целый час он простоял у окна, глядя, как падают снежные хлопья.

Вот что было в старое время, когда старый Иссетиббеха еще был вождем, а Иккемотуббе, племянник Иссетиббехи, и Давид Хоггенбек, белый человек, который говорил пароходу, куда идти, ухаживали за сестрой Германа Корзины.

Там, в роще, стоял длинный-длинный дом, некрашеный, но содержавшийся в полном порядке искусным плотником из рабочего барака, по имени Сэм Два Отца. Позади дома были сараи и сушильни, а дальше и самый барак, за которым смотрел все тот же Сэм. Других обязанностей у него не было, и говорили, что ему не меньше ста лет. Он жил среди негров; негры -те считали его метисом, а белые — негром. Но он не был негром.

Три дня Иссетиббеха охотился в низинах. Он не возвращался домой и не вкушал пищи, пока не привел с собой негра. Тогда он сказал отцу своему, Дууму: «Вот твой конь, и твой пес, и твой негр. Успокойся». Так сказал Иссетиббеха, который вчера умер. А теперь негр Иссетиббехи бежал. Его конь и его пес ждут возле него, но его негр бежал.

Иван Дмитрич не верил в лотерейное счастие и в другое время ни за что не стал бы глядеть в таблицу тиражей, но теперь от нечего делать и — благо, газета была перед глазами — он провел пальцем сверху вниз по номерам серий.

Уильям Фолкнер – один из крупнейших американских писателей 20 века – на протяжении десятилетий активно работал в жанре новеллы. Многие рассказы Фолкнера органично связаны с романами этого писателя, принесшими ему мировую известность.

Годы идут, а мулы мистера Сноупса так и заявляются загадочным образом каждые пару-тройку месяцев во двор к миссис Хейт. Когда же это прекратится?

Уильям Фолкнер – один из крупнейших американских писателей 20 века – на протяжении десятилетий активно работал в жанре новеллы. Многие рассказы Фолкнера органично связаны с романами этого писателя, принесшими ему мировую известность...

Первый вариант написан в 1930 г. как переработка рассказа, написанного Эстель Олдхэм, будущей женой Фолкнера, в конце 1920-х гг.
Уильям Фолкнер – один из крупнейших американских писателей 20 века – на протяжении десятилетий активно работал в жанре новеллы. Многие рассказы Фолкнера органично связаны с романами этого писателя, принесшими ему мировую известность.

Беззащитное существо — рассказ Антона Павловича Чехова. Написан в 1887 году, впервые опубликован 28 февраля 1887 года в журнале «Осколки». В рассказе описан с иронией упорный человек, добивающийся своих целей упованием на жалость к нему окружающих. При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, венгерский, немецкий и сербскохорватский языки.

Уильям Фолкнер – один из крупнейших американских писателей 20 века – на протяжении десятилетий активно работал в жанре новеллы. Многие рассказы Фолкнера органично связаны с романами этого писателя, принесшими ему мировую известность…

На белую женщину напали в кровавых сентябрьских сумерках. Кого же в качестве виновного найдёт разъярённая толпа?

Уильям Фолкнер – один из крупнейших американских писателей 20 века – на протяжении десятилетий активно работал в жанре новеллы. Многие рассказы Фолкнера органично связаны с романами этого писателя, принесшими ему мировую известность…