– В последнее время мы не общались, но ты имеешь право знать, что я беременна.

Он выгибает бровь:

– Ко мне почему пришла?

– У меня никого не было кроме тебя, – держусь из последних сил, чтобы не разреветься.

– Этот ребенок не мой. Я тебе не верю. – Разворачивается и уходит.

– Прямо сейчас ты делаешь самую большую ошибку в своей жизни, – произношу ему вслед.

– Ошибку сделаешь ты. Если оставишь этого ребенка.

***

Когда-то мы любили друг друга.

Сейчас у него другая семья и пятилетняя дочь. А у меня… холодная постель и двенадцатилетний сын, от которого он предложил избавиться много лет назад.

Взгляд цепляется за мальчика. Навскидку ему года три. Столько же могло быть моему ребенку, если бы не выкидыш на ранних сроках.

Он бежит навстречу мужчине:

– Папа, лови меня!

Моргаю раз. Еще раз, пытаясь разогнать слезы.

Моему мужу определенно идет отцовство. Потому что именно он подхватывает мальчика, подбрасывает его вверх и смеется.

____________

Когда-то давно мне изменил тот, кого безумно любила. Я встретила другого парня и вышла за него замуж. Муж излечил мое сердце, но после сам предал меня.

Взгляд цепляется за мальчика. Навскидку ему года три. Столько же могло быть моему ребенку, если бы не выкидыш на ранних сроках. Он бежит навстречу мужчине: – Папа, лови меня! Моргаю раз. Еще раз, пытаясь разогнать слезы. Моему мужу определенно идет отцовство. Потому что именно он подхватывает мальчика, подбрасывает его вверх и смеется. ____________ Когда-то давно мне изменил тот, кого безумно любила. Я встретила другого парня и вышла за него замуж. Муж излечил мое сердце, но после сам предал меня.

– В последнее время мы не общались, но ты имеешь право знать, что я беременна. Он выгибает бровь: – Ко мне почему пришла? – У меня никого не было кроме тебя, – держусь из последних сил, чтобы не разреветься. – Этот ребенок не мой. Я тебе не верю. – Разворачивается и уходит. – Прямо сейчас ты делаешь самую большую ошибку в своей жизни, – произношу ему вслед. – Ошибку сделаешь ты. Если оставишь этого ребенка. *** Когда-то мы любили друг друга. Сейчас у него другая семья и пятилетняя дочь. А у меня… холодная постель и двенадцатилетний сын, от которого он предложил избавиться много лет назад.

– Я беременна! – А я тут при чем? – Кроме тебя, у меня не было никого. – Ты девочка не промах, да? – хмыкает. – Прикидывалась правильной, а оказалась обычной меркантильной дрянью, как и все? От его слов горько, я будто умираю внутри. – Не получилось размотать меня, детка. Но, знаешь, я помогу тебе. Тебе же бабки нужны? Слава лезет в карман и достает несколько красных купюр. – Не знаю, сколько стоит аборт, но, надеюсь, этих денег тебе хватит, чтобы исчезнуть из моей жизни. Навсегда.

– Я беременна!

– А я тут при чем?

– Кроме тебя, у меня не было никого.

– Ты девочка не промах, да? – хмыкает. – Прикидывалась правильной, а оказалась обычной меркантильной дрянью, как и все?

От его слов горько, я будто умираю внутри.

– Не получилось размотать меня, детка. Но, знаешь, я помогу тебе. Тебе же бабки нужны?

Слава лезет в карман и достает несколько красных купюр.

– Не знаю, сколько стоит аборт, но, надеюсь, этих денег тебе хватит, чтобы исчезнуть из моей жизни. Навсегда.

Брак по родительскому расчету обречен на крах. Я смогла полюбить мужа, он меня – нет. Теперь мое сердце, при виде любимого в объятиях другой, разрывается на части. *** – Скажи, ты хоть когда-нибудь меня любил? – как же жалко дрожит мой голос. Муж медленно встает, подходит ко мне. Заправляет прядь волос мне за ухо: – У тебя все обязательно будет хорошо. Мы развелись, но позже – как гром среди ясного неба: две полоски на тесте и новая жизнь. Вопрос в том, нужен ли этот ребенок моему мужу, если не была нужна я?